Заезды на «Русскую Неделю» в этом году растянулись на три дня. Мы же торопились успеть на австрийский «Firn and Fun Happening» и потому отправились первыми, 30 апреля, неудобным ранним рейсом.
 |
| Кицштайнхорн, который часто называют по имени деревушки у подножия Капруном, - весь в снегу |
Лихорадка на белом
Автобус разворачивает перед нами глянцевые открыточные пейзажи: насыщенная молодая зелень, солнце и зубцы гор. По мере приближения к Цель-ам-Зее начинается «белая лихорадка». Полчаса на распаковку и переодевание, и мы уже мчимся на минибасе к Капруну, деревушке у подножья массива Кицштайнхорн.
Наверх, наверх, наверх! Лихорадка уже не просто будоражит, а колотит. Скорее, скорее на склон, щелкают клипсы, горнолыжные маски скрывают лихорадочный блеск глаз. Катуха!
Ангелы рядом
Катались с полудня до последнего вагона… Уставшие, обожженные солнцем и счастливые, мы возвращаемся в гостиницу. Здесь сентиментально и уютно, каждый уголок озеленен или украшен заботливыми руками. Плетеная корзинка, полная сочных яблок - угощайтесь. Икебаны из сухих трав и веточек, замысловатые венки, старинные ларцы, выцветшие фотографии молодых пра-пра-дедов и пра-пра-бабок на фоне знакомых горных кряжей. Запах благородных пород дерева, мир и спокойствие. Саша* вздыхает: «Да уж… Говорят, что в мелочах скрывается дьявол… Наверно, это так, но тут исключение… Здесь ангелы».
Дао
 |
| Дао совсем близко |
По вечерам сидеть на просторном балконе-веранде, болтать о том, о сем, смотреть на далекие горы, на зеленые волны лесов, уплывающие вниз к едва видному ломтику озера, на темные островки крыш среди листвы и огни поселений в долине. В душе штиль и тишина. Дао совсем близко.
Снег
Снега много, больше, чем на рекламных буклетах, и больше, чем было в этом году на Рождество. Но публика в основном катается в верхней части ледника, по-моему, просто консерватизм. Внизу отличное катание: фрирайд по изрядно заснеженным кулуарам* и моренным валам*. После полудня, правда, начинает подлипать, но на этот случай у нас есть смазка.
Так что по утрам, пока не отпустило, катаюсь по трассам, благо они ровные, отутюженные ратраками, и скольжение по многократно перекристализованному снегу замечательное. После обеда припекает - можно катать вне трассы.
Eto chuma!
Solnce i puch, real powder!
Davaj k nam!!!
Над лесистыми хребтами долины Пинцгау висят серые космы облаков, моросит мелкий дождь. Автобус петляет по ущелью. Водила поглядывает в зеркало на единственного пассажира: лицо обветренное и обожженное солнцем, постоянно кашляет, понятно - очередной перекатавшийся. Шеф поворачивает регулятор подачи теплого воздуха до упора - пусть греется бедолага. В салоне становится жарко.
Пищит телефон, мысленно благодарю водилу за теплый и уютный салон и читаю очередную смс-ку: «Brosaj vse, vali naverh! Sneg idet! 20 cm celyaka!!!”
Это уже четвертая за утро. Там, над этим морем облаков, взметен вверх блистающий волшебный остров, остров свежего снега и солнца Кицштайнхорн. Там катаются Наши.
 |
| ...остров свежего снега и солнца Кицштайнхорн |
Роспись на память
Пять дней я вставал пораньше, чтобы успеть уехать на гору на первом автобусе, пять дней я катался по 6-7 часов, с перерывом на кружечку пива или чашку чая. Катался и жадно впитывал в себя этот оазис зимы, вакханалию солнца, слепящей белизны и почти детского австрийского веселья.
Кицштайнхорн, который часто называют Капруном по имени деревушки у подножия, - весь в снегу. Магия ледника и магия мая, кружится голова, наверху - от снежных полей, внизу - от весенних запахов и зеленого бархата хвойных лесов с вкраплениями молодого изумруда вязов и тополей. Город и окружающие поселки утопают в свежей листве, яркие фонтаны цветущих магнолий, багряника и белые вспышки яблонь и миндаля.
Надо быть художником или поэтом, чтобы по настоящему ощутить и передать очарование этого уголка Земли.
Раз уж не выпало быть художником, значит надо как-то по-другому добывать впечатления…
На шестой день решился залезть на самый верх Кицштайнхорна и спуститься по его северо-западной стене. В вагоне фуникулера, заполненном разноязыкой публикой, поднимаюсь на западное плечо. Дальше только пешком.
Весна - весной, а горы - горами
Захватывающие дух виды, далекие снежные хребты и прожилки глубоких ущелий в несколько мгновений исчезают в снежно-туманной дымке, гудит пронизывающий ветер - это облако садится на вершину.
Локальный буранчик мне на руку, не очень-то хочется, чтобы засекли и сняли спасатели, кто их тут знает… На Домбае, например, горячий Гоша Спасатель может и по кумполу зарядить незадачливому фрирайдеру - искателю приключений.
 |
| К кресту и вниз... |
Стать продолжателем дела отца Федора не хочется, значит, путь от позора идет через вершину. Шаг за шагом, к выходу на гребень.
Седьмой Псалом
На вершине бушует ветер, но облако уже слезло с горы и, клубясь, уносится в сторону Италии.
Под ногами - вся панорма трасс Капруна, там и сям вниз катятся бусинки, сорвавшиеся с нитки подъемника. Хорошо им, ровные ратраченные* склоны, до теплого кафе несколько минут.
С восточной стороны серые языки снежников, лавин и мелких ледничков, озеро, игрушечная плотина. В эту сторону уж точно не спуститься, вниз уходит отвесная 70-ти метровая скальная стенка.
Минут десять отдыхаю под деревянным крестом, украшающим вершину. На нем дощечка, готическим шрифтом что-то написано по-немецки. Радуюсь, что не знаю языка. Подпись на дощечке: «Psalm VII». Ох, не думаю, что тут изречение, бодрящее одинокого путника.
Теперь вниз. С первых же метров становится ясно: очень жесткий фирн вкупе с крутым склоном. Если упаду, и кант потеряет сцепление с поверхностью, то кувыркаться до самого низа, метров 200, а там скальные сбросы, уж точно костей не соберешь.
Вспоминается поговорка: «Лучше сто раз вернуться, чем один раз не вернуться». Но возвращение путем подъема невозможно.
Так что все равно приходится выезжать на льдистый склон и, стараясь не глядеть на темнеющие внизу камни, предельно аккуратно сошкрябываться вниз. К середине спуска начинаю привыкать к склону, прыгаю повороты, прыгаю не от лихости, а потому что по-другому не получается.
Еще несколько минут, и я на трассе. Пожалуй, катания на сегодня хватит. По крайней мере, по снегу.
Круг почета
Ветер гонит по озеру нешуточную рябь, мы колесим вдоль кромки воды на велосипедах. Специальная дорожка для таких, как мы, а рядом для пешеходов. Аккуратно подстриженные древние вязы и деревянные скамейки для мыслителей и романтических парочек, утки, укачиваемые волнами, вытягивают шеи, ждут подачек от туристов. Все это обрамлено заснеженными хребтами.
 |
| Все это обрамлено заснеженными хребтами |
Ветер усиливается, мы проезжаем серфстанцию, за ней на причал. Мельтешит водоплавающая птица, и центральная фигура, белый лебедь, безразлично скользит взглядом по нам - ничего не значащим проходимцам в его лебединой жизни. Никто никого не боится, это их озеро, их горы.
Патриарх
 |
А еще был Кавказ, первый в мире спуск на горных лыжах с Эльбруса, китобойная эпопея, многомесячные таежные приключения и столько всякого, что хватит на несколько жизней. Начинаю понимать, что планировать простое интервью в данном случае просто кощунство, получится нечто вроде Шекспира в комиксах
Сын и отец
 |
В ответ на мои вопросы о происхождении фамилии (гипотеза - ирландские корни) отец и сын Северины отшучиваются и всячески уходят от ответа.
Вместо этого Гай Ильич начинает рассказывать про то, как Гиппенерейтера как-то в тайге чуть не съел медведь.
Что же, всему свое время, еще не вечер, все впереди: и про катапульты и скафандры, и про чемпионские звания – страна должна знать своих героев.
Владимир Северин тоже не прост - заслуженный испытатель России, парашютист и парапланерист и, естественно, горнолыжник. После такого чаепития твердо решаю заняться парапланеризмом.
Маркетолог
Теперь, наконец, знаю, что это за профессия. Саша Козлов, главный в России по Россиньолам, очень выпукло все объяснил. А дело было так…
 |
| Саша Козлов, главный в России по Россиньолам |
Не секрет, что некоторые от первобытного страха перед летающими машинами или в возбуждении от пересечения границ Необъятной напиваются в хлам и пересекают воздушную границу в состоянии риз.
А потом врываются в нашу пасторальную австрийскую вечерню с фляжкой дьюти фри вискаря за пазухой и начинают от широкой души склонять окружающих к достижению алкогольного блаженства. Так и было.
Я глубоко уважаю и люблю этого очень хорошего человека, но на его призывы выпить принесенного виски прямо за столиком ресторана - твердо, а может и не очень, отказался. Он же продолжал настойчиво уговаривать уже не только меня, но и соседей по столику - братьев и сестер по СМИ.
Легкое напряжение повисло над белыми скатертями и многочисленными мельхиоровыми приборами.
И вдруг на сцене появляется Саша, с фирменной улыбкой, не потерявшей своей загадочности со времен Джоконды.
Неразделенный собутыльник, уже практически безнадежно, спрашивает: «Саня, ну ты-то будешь?».
Пауза….
Я уже собираюсь вступиться за честь и достоинство нашего стола, поскольку Козлов, насколько мне известно, не пьет крепких напитков. И вдруг Саша так просто, по-Гагарински, говорит: «Отчего ж. Буду, конечно».
Булькает золотистая жидкость из бутылки, а дальше вся напряженность улетучивается, и вместе с ней исчезает наш террорист.
На мое изумление и немой вопрос Козлов отвечает: «Понимаешь, профессия у меня такая - доставлять людям удовольствие».
Вот уж, век живи, век учись.
Соревнования
Гвоздь «Русских Недель» - соревнования, взаправдашние, с электронным хронометражем, пестрящими рекламой номерными майками участников, будкой старта и стартовыми воротами, и, естественно, адреналиновым мандражом. Соревнуются все, но в группах по уровню и возрасту.
Погода не очень.
Пронизывающий до костей холодный ветер, сосредоточенные лица, стремительно уносящиеся вниз спортсмены. Из-за ветра и холода склон даже после обеда не отпустило, он жесткий, агрессивный.
Скрежет кантов на заходе под синий флаг, доли секунды на вираж, и опять с будоражащим хрустом гравируют склон, влетая под красный флаг.
В конце трассы скорость такая, что те, кто не удержались и упали, в облаке ледяной крошки беспомощно скользят по
 |
| С.Петрик: "Ньюскулеры? Да любой МС ... их ...!" |
Битва с собой.
Гуру
Где еще можно покататься под патронажем чемпионов России и СССР? Здесь.
Просто находишь на склоне группку наших, возглавляемую таким гуру, и включаешься в процесс совершенствования.
На самом верхнем учебном склоне происходит циркуляция публики вокруг Сергея Петрика. Восьмикратный чемпион СССР провожает взглядом очередного старательного ученика и инструктирует следующего: «Хорошо. Теперь сделай так…». Практически целый день.
Мне учиться не у кого, я, по-моему, единственный на «Русской Неделе» бордер. И вообще, отношение к словам «доска», «фрирайд», «ньюскул», здесь, мягко скажем, ироничное.
Тот же Петрик утверждает, что любой мастер спорта по горным лыжам прыгает не хуже ньюскулеров, для спортсменов это всего-навсего стандартный элемент подготовки к гонкам.
Гиппенрейтер вообще смеется: «Что такое экстрим? Да еще в 30-40-х на длинных лыжах и прыгали, и по крутым и узким кулуарам гоняли. Просто не считали это каким-то особым видом горнолыжного спорта».
Северин в ответ на мою реплику, что каска и защита позволяют вытворять более безбашенные вещи, саркастически хмыкает: «Да ну?», и я понимаю, что сморозил глупость.
Выходит, новое - это действительно хорошо забытое старое?
Тесты
 |
| Любой желающий может подойти и взять интересующую его модель снаряда... |
Для начала иду в «Нитру», выбираю Resistance этого года. Парнишка с бронзовым от загара лицом и выцветшими бровями спрашивает имя и записывает в тетрадочку, вот и все формальности…
Boards forever!
Ски-кросс
На второй день мы обнаружили трассу ски- и бордер-кросса. Длинная, больше километра, с профилированными виражами и буграми-волнами для вылетов.
Фантастические ощущения, наверное, похоже на бобслей. Всю дорогу занимаешься тем, что переводишь потенциальную энергию в кинетическую и обратно. Совершенно специфическое и адреналиновое катание.
Итоги
В сноупарке отбил себе все филейные части, во время тестирования досок (опробовал 6 штук) ушиб плечо и расквасил нос, от весеннего солнца облезает физиономия. Доказательства реальности происходившего, что называется, - налицо.
И все-таки счастье! Наконец-то, уже за границей сезона накатался. Спасибо «Русской Неделе»! Теперь до осени точно дотяну.
| Автор: Юлий Орлов |
