"Игра в жмурки" (Часть3)

Продолжение - в тот же абзац

Как же это вышло-то? Он же просто клоун! И Алик... Хоть и красивый, но какой же глупый и занудливый! Неужели она, Лариса Сергеевна, была такой же дурой? И ей не было скучно слушать и нести самой всю эту чушь?
А что было потом? Много всякого - и хорошего, и плохого... И вот теперь есть шанс - великий и единственный шанс выстроить невероятную, счастливейшую жизнь! Скольких горьких ошибок можно избежать! Можно сделать все, о чем мечталось, но не удалось...
Лариса отставила стакан с отвратительным "глинтвейном", подперла голову рукой и прикрыла глаза. У подарка судьбы начала проявляться оборотная сторона, и с каждой минутой становилась все ясней и уродливей. Какая, к чертовой матери, счастливейшая жизнь? Она здесь давно чужая и никогда уже не будет своей! Через пару дней это станет очевидным, потом она останется совсем одна - ни друзей, ни надежд, ничего. Как-то, лет десять назад, когда было совсем трудно, Лариса попробовала было поверить в бога, но не сумела. Жаль! Теперь пригодилось бы… Следующие двадцать лет будут адом: удар, которого ждешь, всегда больнее, а бессилие страшнее сожалений об ошибках.
Это не шанс и не подарок, а жестокое наказание - за все то зло, которое успела натворить. Вернее, еще не успела, но обязательно успеет. И натворит больше, гораздо больше! Отчаянье накрыло с головой: ей некуда идти, не на кого опереться, и нечего ждать, даже просто поговорить теперь не с кем.
Ребята, наверное, думают, что их Лорик пьян? А ведь правда: тогда, двадцать лет назад, она действительно здесь напилась - первый раз в жизни. А потом, судя по рассказам, делала какие-то ужасные вещи… Правда, ничего не запомнила… И как раз после этого жизнь круто повернула и пошла совсем по другому пути. Да пропади оно все! Не надо нарушать традиций.
Тщательно подбирая забытые словечки, Лариса Сергеевна бодро выговорила:
- А что, отцы! Давно здесь сидим! Может, чего покрепче?
- Ну, мать, ты… - Алик не договорил, и в его глазах опять появилась тревога.
Андрею мысль понравилась. Со словами "О, Лорик, йес-итыз!" он упруго вскочил и через несколько минут вернулся с бутылкой водки, крутанулся на носке расстегнутого ботинка, сделал два оборота и метко плюхнулся на стул.
Лариса налила почти полный стакан и залпом выпила. Двадцать лет назад она так еще не умела - водка обожгла горло, дыхание прервалось, выступили слезы.
- Мать, ты чего?! - У Лены смешно округлились глаза, - Ты чего?!
Лариса сморщилась, помахала рукой и резко выдохнула. Юный организм поддался сразу, кафе стало покачиваться, а потом поплыло по кругу.
И тут, наконец, вспомнилось главное: если она, Лариса Сергеевна, здесь, то вместо кого? Где ЭТА Лариса, молоденькая дурочка, которая должна быть тут? Наверное, там... Конечно, там! Бедная девочка!

***
Восточная Европа, 21 век

Лариса сидела в просторном гостиничном номере и из последних сил сдерживала панику. Меньше часа назад она прижимала к себе чьего-то хнычущего ребенка, потом была толпа иностранцев, какая-то заплаканная женщина, снегоходы, потом двое русских - пожилых, из "этих", наверное. Потом гостиница, чужая одежда и опять эти двое - называют по имени и на "ты", и все спрашивают, спрашивают… "Как ты?" - "Не ударилась?" - "Не болит?" - "А зачем пошла?" - "А почему?" - "А где?"
Лариса выросла на рабочей окраине и поначалу не умела хитрить, но поступив в престижный ВУЗ, уже на первом курсе научилась различать, когда можно задавать вопросы, а когда лучше помалкивать, изображая осведомленность и безразличие. Она односложно отвечала, приглядываясь к собеседникам и судорожно пытаясь вспомнить хоть что-нибудь. Нет, они, все-таки, не из "этих" - подтянутые, не хиппуют, тот, вон, даже не зачесывает жидкие перья на лысину… Наверное, КГБшники, и в чинах… И главное, она точно где-то видела их обоих…
Вообще-то, у Ларисы уже была версия, и даже довольно правдоподобная. Наверное, она разругалась с ребятами, пошла куда-то в кабак, там связалась с этими… старыми козлами. Они ее напоили или вкололи какую-то дрянь - поэтому она ничего не помнит. Потом привезли сюда - в какой-нибудь закрытый пансионат ЦК или КГБ, где живут иностранцы. Зачем - ежу понятно! Сколько прошло времени? День? Два?
Оба, наконец, замолчали. Момент, вроде, был подходящий, и Лариса невинно спросила:
- А когда вы меня отвезете обратно?
Оба вытаращили глаза. Значит, в точку. Она продолжила игру:
- Я ведь не одна приехала. Ребята беспокоятся, ищут, наверное…
- Лорик! Ты что? - седой вдруг взорвался, - Что с тобой?
Ах, вот как? Уже "Лорик"? Второй промолчал, но посмотрел с каким-то странным интересом. Лариса выдала следующую заготовку:
- Ну и вообще, уезжать уже скоро…
- Ты смеешься?!
- Заткнись! - вдруг бросил ему второй и повернулся к Ларисе, - Иди-ка сюда!
Она послушно встала и подошла. КГБшник включил лампу на стене, повернул Ларису к свету и по-докторски пощелкал пальцами с одной и с другой стороны. "Закрой глаза!" - "Вытяни руку!" - "Вниз смотри!" - "Теперь вверх!" - "Здесь ничего не чувствуешь?" - "А здесь?"
- Значит, так. Переоденься и отдохни, а потом поговорим. - он помолчал, - Душ в коридоре.
- Во что переодеться? - Лариса разозлилась, - Может, просто раздеться?
Седой хотел что-то сказать, но сдержался, а второй молча показал на шкаф.
О! Шмотки-то шикарные - она схватила попавшиеся под руку штаны со свитером, и демонстративно-лениво вышла. Душ, наверное, здесь. Лариса зажгла свет, и уперлась взглядом в зеркало.

***
Кавказ, 80-е годы

Знаменитый "блок" гостиницы "Чегет" - две комнаты с общим коридорчиком, гениальное изобретение, фланговый обход строгостей советской туриндустрии, запрещавшей селить в одном номере мужчину и женщину, не состоящих в браке. Все в порядке - это ж блок, девочки налево, мальчики направо, а там видно будет.
Темнело. Андрей с Аликом обсуждали планы на вечер и средства для реанимации смертельно пьяной подруги. Когда они тащили Ларису под руки через холл, это возмутило даже апатичного местного милиционера, который встал и произнес несколько непонятных слов.
- Ребята, я ее боюсь! - Лена ворвалась без стука, и в ее взгляде читался самый настоящий, не выдуманный страх, - Это не она!
- На, мать, водички выпей! Что там?
- Она собирается уезжать! Она такое сказала!
- Ой, ой! Фильм ужасов! - Андрею стало очень весело, - "Такое сказала"! Я тебе спьяну еще не "такое" скажу! Ты только записывай.
- Андрюх, она трезвая! Трезвая и злая! - Лена всхлипнула, - Я боюсь.
Алик озабоченно поднялся и молча вышел. Андрей с Леной услышали, как он постучал, потом дверь напротив открылась и закрылась. Некоторое время было тихо, но через минуту стали слышны спорящие голоса, быстро переходящие в крик.
- Лен! Они дерутся, что ли?
Андрей выскочил в коридорчик, но тут дверь распахнулась, и оттуда, закрывая лицо руками, спиной вывалился Алик. Андрей, будто в замедленной съемке, увидел, как Лариса бьет друга ногой в пах - всерьез, как в уличной драке. Она подняла глаза, и Андрей оцепенел - такой взгляд, полный бешенства и боли, он уже видел в детстве, когда сосед по коммуналке, убив родного брата, с размаху всадил кухонный нож себе в живот.
Дверь закрылась. Алик с трудом поднялся, добрался до кровати и сел. Отдышавшись, с трудом выдавил кривую улыбку.
- Ой, ну ее нафиг… Последнюю радость отбила, зараза. Научилась в своей промзоне! - он сморщился, - Я же ничего ей не сделал... Ну, сказал глупость!
- Мальчики! - Лена перешла на шепот, - Это не она, говорю вам! Не она.
- Умные оба! - Андрей все еще видел тот взгляд, - Сами вы "не они". Делать-то что?
- Ничего не делать! - Алик даже привстал, - Пусть едет, куда хочет! Я к ней больше близко не подойду.
- Тихо ты! Отрастет твоя радость! - шутка не получилась, - И ты, Лен, тоже… "не она". Ну а где "она"?
- А пойди, поищи. Тоже получить захотел?
Андрей задумался. Что-то надо сделать - это ясно. Только что и как?
- Ну, если не вернусь, передайте товарищу Спартюку...

Он вышел и постучал. Ответа не последовало. Постучал еще раз, потом нажал на ручку и приоткрыл дверь. В номере было темно.
- Лорик, это я! - Андрей на всякий случай повернулся боком и стал искать выключатель, - Не бей засранца, тетенька!
Зажегся свет. Лариса сидела на полу, прислонившись к стене, и молча смотрела на него. В глазах уже не было бешенства, осталась только боль. Андрей присел напротив и тихо спросил:
- Как ты?
- Уезжаю. Нужно... - она встала и вытащила из-под кровати синюю спортивную сумку, - Поможешь дотащить? Я сейчас соберусь, подожди.
- Помогу… Только машин, наверное, уже нету. Давай завтра с утра? Хочешь, я до Минвод тебя провожу? Билет там, очереди… Я серьезно!
Она молчала, глядя под ноги. "Сейчас врежет!" - подумал Андрей.
- Андрюш, мне очень плохо. И очень страшно.
- Вижу.
- Ничего не спросишь?
- Сама скажешь, если захочешь.
Лариса Сергеевна подняла глаза. "Нет, не клоун… Мало изменился за двадцать лет". Андрей подошел ближе.
- Пойдем, Лорик! А? Ребята ждут. Пойдем!
Она все еще думала, потом с горечью решила: "А, будь, что будет!" Андрей шутовски поклонился, подставил согнутый локоть и удивился, с какой силой тонкие пальцы вцепились в его руку.

***
Восточная Европа, 21 век

Теперь Лариса кое-что понимала. Она сидела с ногами в кресле и молчала. Оба мужика - конечно, никакие они не КГБшники - тоже пока не проронили ни слова. Потом лысый подошел к окну и устало бросил:
- Андрюх, дай ей паспорт. И свой паспорт тоже! - он помолчал, - И билеты.
Чудной паспорт… Дипломатический, что ли? Фотография - то же, что в зеркале. Фамилия… Господи… Его паспорт... Андрей Николаевич… Андрей. И фамилия, конечно…
Значит, вот откуда она их знает… Дата выдачи, действителен до…
- Мой паспорт тоже хочешь посмотреть?
- Нет, Алик. Не надо.
Лариса смотрела на обоих, прикидывая про себя, что же могло произойти за все то время, о котором она ничего не помнит. Да, ясно: потеряла память. О двадцати годах жизни - интересной жизни, наверное.
- Ладно. Что ты помнишь последнее? Не торопись, подумай.
Лариса закрыла глаза и задумалась, потом посмотрела на Алика.
- Как ты клеился ко мне на Чегете.
- Ого! А как меня чуть не убила, помнишь?
Господи! Она помотала головой.
- Ладно. А ногу свою видела? Такое не забывается. Что-нибудь об этом знаешь?
- Ннет… - Лариса видела жуткий шрам на бедре, но ничего не смогла вспомнить.
- Ладно. Давай еще посмотрим. - Алик усмехнулся, - Я, если помнишь, учился на доктора и, к твоему сведению, выучился. Но не на психиатра, к сожалению.

Через полчаса он вздохнул и снова подошел к окну.
- Физически ты здорова. Более чем. Почему потеряла память, я не знаю. И никто, думаю, не знает. Будем надеяться, что восстановится.
Андрей, который до сих пор молчал, поманил Алика пальцем.
- Отдыхай, Лорик. Мы будем внизу, в баре.
Они вышли, погасив свет.

В коридоре Андрей быстро повернулся к другу.
- А на самом деле?
- И на самом деле тоже. - Алик вздохнул, - Она здорова, говорю тебе! Здоровее нас с тобой.
- Ну а что тогда? И что делать?
- Не знаю. Много от чего теряют память. И без причины тоже. Смотрел, небось, по ящику, как люди в милицию приходят и спрашивают, кто они? Иногда восстанавливается, иногда нет.
- Надо ехать домой! - Андрей вынул телефон.
- Ну куда ты звонишь? Ночь на дворе. Где мы сейчас билеты возьмем? Будем бабу в аэропорту мариновать? Подождем до утра и посмотрим. - Алик почесал за ухом, - И имей в виду: скорее всего, кроме тебя, ей никто не поможет. Ни здесь, ни дома.