"Нянька" (первоначальный замысел, из которого получилась "Игра в жмурки")

Нянька

Лариса Сергеевна задумчиво смотрела на старую цветную фотографию, хранившую лучшее, наверное, мгновение ее жизни. Вершина Эльбруса, весь мир у ног... Вот она сама - тогда еще просто Лорик, а рядом с ней... Она перевела взгляд на мужа: он не очень изменился, хотя давно успел превратиться из Андрюхи в Андрея Николаевича. Ну, постарел немного, на лбу появились морщины, сильно поседели виски... Но ведь "седина бобра не портит"! А потом, уж для кого-кого, а для него она всегда, наверное, будет Лориком.
Этот январский вечер они собирались провести вдвоем - очередной день рождения Ларисы Сергеевны. Cын-первокурсник подарил ей неизвестно где добытый диск "Creedence", предмет давних мечтаний, церемонно откланялся и отбыл по своим неотложным делам.
Несколько дней назад он известил родителей, что имеет собственные планы на студенческие каникулы и не сможет сопровождать их в горы. Андрей отнесся к новости спокойно, рассмеялся и шутя отвесил сыну символический подзатыльник. И вот, две тонких книжечки с надписью "Air ticket" уже стояли рядом с фотографией.
Лариса любила аэропорты, их никогда не прекращающуюся жизнь, мелодичные сигналы и маловнятные объявления о вылетах, прилетах, задержках и потерявшихся пассажирах. Двери аэровокзалов отделяли эту московскую жизнь от той - в которой не было места бытовым неурядицам, мелким проблемам и глупым обидам.
Коньяк слегка кружил голову, "Creedence" напоминали о чем-то полузабытом, а в трех часах полета уже ждали отдыхающие на снегу облака...

Раздался звонок, Андрей вопросительно посмотрел на жену. Они никого не ждали, но друзья - на то и друзья, чтобы приходить без приглашений и церемоний.
Алик и его миниатюрная жена Лена были даже не друзьями, а почти родней. Когда-то давно Андрей и Алик выиграли то ли скоростной спуск, то ли слалом-гигант на каком-то юниорском чемпионате, один из них занял первое место, другой - второе. Лариса с Леной столько раз слышали об этом, что давно забыли, кто кого "сделал" и сколько десятых "привез". У обоих спортивная карьера через несколько лет закончилась, но жизнь без лыж оказалась одинаково невозможной... Даже своих жен они нашли в горах, оба одновременно, и долго не могли выбрать, кому какая достанется. Лариса Сергеевна чуть было не вышла замуж за Алика, но в последний момент все переигралось. Теперь они с Леной были не просто подругами, а подругами по несчастью - женами маньяков, страдающих одним и тем же снежным помешательством. Впрочем, июльскими ночами обе женщины и сами видели во сне летящий навстречу бесконечный склон, слышали свист ветра и шуршание падающего снега.
За эти годы они вытерпели много бед: переломы, ушибы, обморожения и снежную слепоту, но так и не научились себя жалеть - разве что, друг друга.
- Ага! Уже, значит, едем! - зоркие глаза подруги заметили билеты рядом с фото, - А почему только два билета?
- А уже все! Мой ребенок, оказывается, совсем взрослый. - Лариса засмеялась, - Не вернуться бы домой свекровью... Или сразу бабушкой!
- Молодцы вы. - Лена вздохнула, - А у нас в этом году никак не получается. Все из-за меня... Алик ничего, конечно, не говорит, но я же вижу... - она вдруг встрепенулась, - А возьмите его с собой! А?
Это было неожиданно. Лариса посмотрела на мужчин - они уже почти разобрались со второй бутылкой и что-то обсуждали, склонившись над атласом Европы.
Та-ак! Андрей уже в курсе, и все, похоже, решил. Значит, ей, Ларисе, уготована роль не подруги, и не жены, а няньки при двух трудновоспитуемых детях, один из которых седой, а другой лысый. Хорошо хоть, что их не надо будет учить кататься... Правда, если задуматься, это и есть самый тревожный момент.

Перелет прошел тихо, трудновоспитуемые даже не настаивали на банкете в честь начала путешествия, и сидя в такси, несущемся в сторону голубых гор на горизонте, Лариса расслабилась. В этой стране, активно готовящейся к вступлению в ЕЭС никто, похоже, не понимал ни английского, ни, тем более, русского. Алик некоторое время пытался беседовать с водителем, потом тот засмеялся, достал откуда-то национальную деревянную дудочку и стал играть на ней незатейливую мелодию, держа руль одной рукой и утопив педаль газа в пол. Мимо летели поля и домики с черепичными крышами.

На следующее утро, любуясь с вершины на неземную красоту этих гор и вдыхая запах снега, Лариса поняла, что счастлива и снова ничего не боится. Воткнув палки перед собой, она взяла под руки своих спутников и мысленно следила, как сброшенные двадцать лет катятся по крутому склону куда-то к чертовой матери.
- Ну, мальчики?
Женщина оттолкнулась и без напряжения полетела вниз, радуясь своей невесомости, синему небу над головой и вернувшейся молодости. Метров через триста мимо нее пронеслись две хорошо знакомые фигуры и, лавируя между редкими лыжниками, скрылись за перегибом. "Ну вот, началось!" - Лариса удивилась собственному спокойствию.
Когда она тормозила у подъемника, оба трудновоспитуемых были, конечно, на месте: один выпрямлял об колено согнутую палку, второй покатывался со смеху, а четверо лыжников общеевропейского вида с опаской смотрели в их сторону.
Через пару часов Андрей улетел в лес, и они долго откапывали его отстегнувшиеся лыжи, потом Алик уронил с подъемника палки вместе с перчатками, потом оба, не в меру расшалившись, чуть было не спихнули с кресла и свою няньку. Ее совсем не злили все эти глупости, невозможные, вроде бы, для двух солидных дядек (видели бы их коллеги и подчиненные!) - напротив, Лариса Сергеевна все больше превращалась в того Лорика, который много лет назад, тяжело дыша, смотрел на Землю с Эльбруса.

За четыре дня они объехали все склоны и перепугали немногочисленных местных спасателей, но зато побывали во всех кафешках и изучили содержимое пластмассовых канистр, спрятанных под стойками. Лариса вызубрила по разговорнику смешно звучащие фразы, означавшие "Три больших стакана вина, пожалуйста" и "Три рюмки виноградной водки, пожалуйста", и активно использовала волшебные слова на практике. Она знала способности своих мальчиков, поэтому взяла управление на себя и допускала их до самогона только после закрытия подъемников.
А на пятый день повалил снег. Как ни странно, кресла по-прежнему сновали вверх-вниз, несмотря на почти полное отсутствие туристов - видимо, местные горцы пока не научились считать деньги, а может быть, просто не получили соответствующей команды. С утра на склонах еще можно было кого-то встретить, но позже поднялся ветер, а люди попрятались по барам и кафе.
Лариса уже успела вдоволь поваляться в снегу, замерзла и тоже решила засесть в маленьком баре на вершине. Расположившись у окна, забранного красивой кованой решеткой, она пронаблюдала, как трудновоспитуемые, сказав: "Катнем еще пару раз!", вышли за дверь и растворились в снегопаде. Затем, чуть подумав, воспользовалась волшебными словами и получила сразу три стопки 50-градусной самогонки вместе с пучком каких-то мясистых лопухов. Потом вылезла из ботинок, подобрала ноги и стала ждать.

Прошло два часа, но Андрея и Алика не было. В баре давно уже никого не осталось, бармен недовольно смотрел на засидевшуюся клиентку и явно торопился домой. Понимая, что совершает глупость, она защелкнула клипсы, подхватила лыжи и вышла на улицу, а там понемногу разыгрывалась метель.
Подъемник находился в паре сотен метров, но дорога заняла много времени - ветер ощутимо бил в лицо, а лыжи проваливались в еще не уплотнившийся снег. Когда Лариса все-таки добралась до станции, там никого не было, а кресла висели без движения. Она заглянула под крышу и подергала запертую дверь - никого.
Это был неожиданный и совсем ненужный оборот, следовало вернуться, связаться с помощью бармена с кем-нибудь внизу и узнать, не случилось ли там чего? Лариса почти добралась до бара, когда услышала звук взревевшего мотора. Она заторопилась, но опоздала: свет был выключен, дверь заперта, а чуть поодаль еще виднелся след от гусеницы снегохода.
Найдя место, где ветер дул не так сильно, женщина лихорадочно думала. Первой мыслью было: "Ну я им покажу!", но это ничего не давало. Что могло случиться с двумя здоровенными мужиками, да еще с таким опытом? С двумя сразу - ничего не могло! Лавин здесь нет, склон они уже знают. Врезались друг в друга и оба убились? Невозможно... Почти невозможно. Забрали в полицию? Там внизу нет никакой полиции, да и за что? Заблудились в снегопаде и уехали куда-то не туда? Тоже почти нереально. Могут ли они пойти в отель и ждать там? Конечно, нет! Андрей и Алик не оставят ее здесь - в этом-то Лариса не сомневалась. Кроме того, они думают, что бар все еще открыт. Значит, рано или поздно придут сюда.
Хорошо. Можно ли ей спуститься вниз? Если там работает какая-то кафешка, она будет сидеть в ней, а если ничего не работает, то пойдет в отель... Они приходят сюда, видят, что бар закрыт, и никого нет... Ну и спускаются, естественно! А она ждет их там, ну и нет проблем!
Лариса уже развернулась, чтобы ехать вниз, но вдруг сообразила: стоп, а если балбесы уже где-то рядом? Вот, они приходят... Тут никого нет... Отправляются вниз. А какой дорогой? Кратчайшей, конечно - под опорами подъемника. Но она-то, Лариса, и при хорошей погоде в одиночку туда не сунулась бы, а сейчас и подавно! Значит? А значит, они приедут вниз намного раньше! Внизу никого... Они идут в отель, там тоже никого... Что дальше? Пишут какую-нибудь дурацкую записку, возвращаются на гору и начинают искать... Ее, Ларисы, труп. И ищут до утра... Чертовы идиоты!
Она представила себя, сидящей в номере, пока ее мальчики, по уши в снегу, наощупь шарят по горе... А она ничего не может сделать, потому что пешком ей сюда не забраться. Пытаться где-то нанять мужика со снегоходом? Где и как?! Бегать по улице, ходить по домам? Идти в полицию? А сколько времени пройдет, пока они поймут, чего ей надо? А когда поймут, то вряд ли пошевелят задницами из-за фантазий глупой иностранной бабы. А у Андрея радикулит, Алик последние годы жалуется на сердце... О, господи... Лучше сдохнуть здесь, около проклятого бара!
Лариса пошарила по карманам и обнаружила, что вдобавок ко всему, кончились сигареты. Чтобы успокоиться и согреться, она стала раскатывать 30-метровый кусок склона: поднималась бочком, потом ехала вниз и опять поднималась... Согрелась, но быстро устала. И стоять здесь на ветру нельзя - холодно... Что еще можно придумать? Наверное, не трудно разбить окно, но там ведь решетка - пролезть все равно не получится... Да и скандал ни к чему.
Женщина двинулась в обход бара и с задней его стороны увидела большие мешки с мусором, почти занесенные снегом. Она перетащила несколько мешков ближе ко входу, поставила у стены и втиснулась между ними. Сидеть так было почти тепло, но сил больше не осталось. Теперь пришел забытый детский страх - Лариса, наконец, осознала, что осталась совсем одна. Она была не из пугливых, но тревога, холод и усталость сделали свое дело: за снегом начали мерещиться какие-то тени, а в шуме ветра слышались чужие голоса. Путь вниз уже не казался столь простым и безопасным... Лариса сжала лыжную палку и глубже забилась в свое укрытие.

Вообще-то, она все рассчитала правильно: то ли через полчаса, то ли через полтора из метели выбрались две залепленные снегом фигуры. Андрей и Алик вовсе не заблудились, они просто не успели на подъемник и все это время, где на лыжах, где пешком, лезли вверх - им же надо было забрать отсюда своего Лорика!

Ее свезли вниз - ноги слушались с трудом, притащили в номер, потом чуть не сварили в ванне и почти насильно напоили водкой. Сразу опьянев, Лариса Сергеевна отвратительно материлась и плакала... Потом хмель выветрился, она успокоилась и строго, как только могла, посмотрела на своих виноватых и встревоженных мальчиков - ведь трудновоспитуемым без няньки нельзя.