Александр Хорошилов: «в молодости был хиппарём – крашеные волосы, пирсинг под губой»

Александру Хорошилову, лучшему русскому горнолыжнику, – 31 год. И этот сезон стал настоящим откровением – для самого Александра, который впервые в карьере взлетел в элиту слалома, и для всего вида спорта, где Россия никогда не блистала.


 

Последняя мужская российская/советская горнолыжная победа случилась ещё до рождения Хорошилова – 28 марта 1981 года в гигантском слаломе выиграл Александр Жиров (увы, в 83-м погибший в автокатастрофе).

У Хорошилова в прошедшем сезоне – мощный профайл. И многое «впервые»:

а) первый подиум – декабрь 2014-го, этап Кубка мира в шведском Оре 

б) первая победа – январь 2015-го, этап Кубка мира в австрийском Шладминге 

в) первое попадание в топ-3 по итогам общего зачёта Кубка мира (слалом).

г) близкая медаль чемпионата мира – после первой попытки Хорошилов занимал 2-е место, но неудачная вторая отбросила его на 8-е место.

Хорошилов – безусловный герой зимы. Sports.ru дозвонился до него на сборы в Алтай и поговорил про успехи и не только.


 

В молодости я был хиппарём: крашеные волосы, пирсинг под губой, широкие штаны, цепь висела. При этом уже занимался горными лыжами – нас таких было несколько человек в камчатской команде: парни, скажем так, альтернативного направления.

Я слушал Green Day, Offspring, Nirvana, но помимо них ещё и «Битлов», классический рок – это уже пошло от отца. Он любит такую музыку, даже сам играл в группе. Я играю на гитаре – не суперпрофессионально, но прилично.

Лет 15 назад на Камчатке была мода на такие альтернативные движения – даже не знаю, откуда, вроде бы MTV тогда ещё не вещал. Вряд ли сейчас осталось что-то подобное – по-моему, всех захватил хип-хоп.

Мы с друзьями участвовали в организации всяких вечеринок, тусовок, но всё в пределах допустимого – никуда в сторону меня не увлекло. Родители хорошо влияли, контролировали – поэтому я старался всё успевать: тусоваться, тренироваться и учиться в школе.

В горные лыжи попал вообще случайно – до того, как отец меня туда отправил, я о них даже понятия не имел. До этого занимался самбо, тогда были популярны секции при отделениях милиции. Наш тренер уехал, и отец стал искать, куда нас с братом пристроить.

Не скажу, что мне было всё равно, куда идти. Просто в те годы я ещё не осознавал, насколько значим тот или иной вид спорта. В самбо выиграл пару турниров, что-то вроде приза Чебурашки. Для детей это важно, конечно, но вид спорта сменил легко.

Для человека, который не родился на Камчатке, там всё будет удивительно: вулканы, землетрясения, дикие животные совсем рядом. Бывало, делаешь уроки – начало трясти. Ну, потрясло несколько минут – затихло. В черте города появлялись медведи, но очень редко. Или ночью за городом пошёл в туалет, а туалет – это просто яма. Рядом сидит росомаха – жуткая история, помню с детства.

Возможно, лет 10-15 назад на Камчатке условия для тренировок были так себе, но летняя подготовка на снегу – самая лучшая. Там удавалось выполнить такие объёмы по катанию, как нигде больше. Конечно, канатки были тросовые с бугелями – цепляйтесь сами. Построить кресельную – это полная ерунда, она упала бы после одного неудачного землетрясения.

На Камчатке мы могли кататься шесть часов с утра и четыре часа после обеда. Для подростка это самое основное, к началу зимы у тебя уже за спиной условно 10 тысяч ворот. После такого наката мы были на голову выше тех, кто начинал тренироваться на снегу только осенью.

В 18 лет меня отчислили из юниорской сборной. Просто сказали: ты больше не в команде. Немножко хромала дисциплина, да и были ребята посильнее. Два года скитался по Кубку России. Это меня хорошо простимулировало.

Тренироваться в одиночку – это нормально. Удалось не зачахнуть, хотя ситуация была очень сложная. Тренировался в том числе и на частные деньги – может, мне их дали за красивые глаза. Я подружился с одной семьёй – бывшие горнолыжники, они знали, что я неплохо катаюсь, и помогали. Использовал наработки первого тренера, иногда попадал на сборы команды Московской области.


 

Я почти никогда не рассказываю родителям про проблемы со здоровьем. Когда сильно падал, повреждал мениск – скрывал. А то мама впечатлительная, может сразу собрать все деньги и уехать ко мне, например, в Австрию.

Лет 8-9 назад ехал на велосипеде по шоссе в Подмосковье, и меня сбила машина. Перебило спину, голове тоже досталось. Мышцы были похожи на дерево – как вы по нему стучите, у меня так же было по ощущениям. При этом остались целы все суставы и кости – повезло. Месяц лежал в больнице, ко мне после института приезжала подруга, теперь уже жена. Без неё было бы тяжело.

Я сразу же потерял сознание, очнулся в первой больнице в Москве, позвонил подруге и сказал: я дома, сплю, и ты ложись. Чтобы она хотя бы в тот день не волновалась. Потом меня перевезли в специализированную больницу, попросил друга всё ей сообщить. Родителям, естественно, ничего не сказал. Позднее уже приехал к ним непривычно худоватым – они спрашивали, что случилось, я как-то отнекивался. Думаю, отец уже тогда догадывался. А потом освоил интернет и где-то вычитал.

Были попытки расследовать эту историю. Но, с другой стороны, что там расследовать? Велосипед не нашли, место аварии не нашли, никаких стёкол, обломков. Понятно, что это было между Дмитровым и станцией Турист. Я жил на Туристе, приезжал в Дмитров, гулял с друзьями и уезжал домой. Вот, один раз не доехал. Так дело и затухло.

Сейчас я езжу только слалом – за год уходит 18 пар лыж. Они не то чтобы «умирают», но обычно стачиваются канты или сами лыжи слоятся. Если наехал на крупный камень, выдрал кусок тефлона – конечно, они меняются. Раньше на определённом уровне лыжи приходилось чинить, что-то придумывать – сейчас мне Fisher спокойно меняет.

Занятия йогой – для меня это способ быстрее восстанавливаться, профилактика травм. Сейчас с нами на сборе, кстати, работает преподаватель по йоге. Сопутствующие упражнения, без фанатизма, без навязчивости.

Мне кажется, горнолыжный спорт очень популярен в России – есть профессионалы, есть много туристов. Пожалуй, один из двухсот туристов узнает меня в лицо. Да и результаты у команды выросли. Если бы я вместо одной победы десять раз приехал шестым – не факт, что вы брали бы у меня интервью.

У нас в команде любят читать, многим это действительно интересно. Я в основном предпочитаю классику. Последнее, что читал, – детективы Агаты Кристи, а сейчас «Три товарища» Ремарка – очень классно. Пробовал читать с экрана – не нравится, устают глаза, поэтому на сборы беру книги. Книга – она в руках, есть первая страница, есть последняя. Потом можно сесть подумать. В электронном варианте ты просто переключил файлик и забыл.

У меня два высших образования: экономическое и юридическое. Плюс закончил Педагогическое училище. Зачем столько? Между сборами хотелось чем-то заниматься, не сидеть без дела – я ходил учиться. Конечно, отдача была не полной – у спортсменов такое бывает: чисто формальное обучение. Ну, у меня, наверно, было полуформальное. Я много читал, но и много пропускал. Преподаватели шли на уступки, спасибо им – в моей голове что-то осталось.

В Педагогическом получил специальность «учитель физкультуры начальных и средних классов», по юридической части пытался анализировать спортивное право в стране, а по экономической – кредитование физических лиц. Вижу ли себя в какой-то из этих профессий? Пока нет. Не потому что я слепой, а потому что не хочется далеко заглядывать. Хочется насладиться тем, чем я сейчас занимаюсь.