Парня в горы тяни....

Скитаясь по интернету, натолкнулся на интересную статью, вернее, даже не на статью, а скорее всего на мысль. Как бы я поступил в подобной ситуации? Хватило бы духу остаться человеком?

В «зоне смерти» каждый погибает в одиночку?

Анатолий Овчинников, профессор, ЗМС СССР

Многие считают, что на высоте более восьми тысяч метров моральные нормы не действуют. Все, что выше этой отметки, альпинисты прозвали «зоной смерти» В мае 1996 года трое альпинистов из Индии двигались к вершине Эвереста. Из-за сильного ветра они не только не добрались до цели, но и не смогли вовремя повернуть назад. Через несколько дней по тому же маршруту проходили двое японцев. Они заметили несчастных, которые были еще живы, хоть и страдали от холода и недостатка кислорода. Японцы передохнули рядом с умирающими и продолжили свое восхождение. Через несколько часов после успешного штурма японцы спускались вниз. Один из индийцев был все еще жив. Но и на этот раз ему даже не попытались оказать никакой помощи. Через несколько дней альпинистам из Индии удалось снять с горы тела своих товарищей — они были тверже камня. Когда одного из японцев спросили, почему они не оказали помощь, тот ответил: «Высота восемь тысяч метров — не место, где можно позволить себе мораль».

Многие разделяют сегодня ту точку зрения, что после восьми тысяч метров действие людской морали прекращается, уступая место законам дикой природы — спасай себя, свои кости, клетки, гены. Бытует мнение, что на этих высотах нельзя расходовать силы на других и что там будто бы действуют иные критерии. Думаю, что высота над уровнем моря все-таки никак не связана с уровнем нравственности. Ведь и внизу нередки экстремальные ситуации, когда перед человеком встает вечный нравственный выбор.

Помню, как к нашему поселку на берегу Онежского озера поздней осенью 1941 года подошел фронт. Из местных мужиков сформировали партизанский отряд, действовавший в тылу финских войск. Во время одного из лыжных рейдов был ранен в ногу мой сосед Иван Трофимов. А другой сосед, Александр Третьяков, застрелил его, поскольку, выйдя из боя, партизаны торопились уйти от погони. Имел ли право этот человек сам провести черту милосердия, за которой уже не следует ждать пощады ни от врагов, ни от своих же товарищей-партизан?

Альпинизм тоже связан с риском. Высотные восхождения называют самым опасным видом спорта, чреватым трагическими исходами, число которых только на Эвересте подбирается к двум сотням. И в экстремальном случае надо находить решение, не унижающее честь. В 1962 году во время советско-британской экспедиции на Памир, в которой я принимал участие, сорвались и погибли два британских восходителя. Знаменитый альпинист Виталий Абалаков стал убеждать лидера англичан: «Вы, бригадный генерал, должны продолжить экспедицию и взойти на пик Коммунизма согласно плану». Лорд Джон Хант, руководитель триумфальной экспедиции на Эверест 1953 года, ответил: «Мы не воюем с горами», и вернулся на родину, чтобы утешить родственников погибших.

У нас альпинизм всегда был командным видом спорта. И, естественно, в правилах восхождений было предусмотрено поведение участников команды практически во всех возможных ситуациях. В первую очередь внимание уделялось безопасности восхождений, оказанию помощи пострадавшим. По этим правилам мы и провели в 1982 году первую нашу экспедицию на Эверест. У нас и мысли не было, что в каких-либо сложных условиях участники на подъеме или спуске разбредутся. А сейчас это не редкость. Украинская команда ушла с Эвереста вниз, оставив позади девушку — члена своей группы. Она, очевидно, поскользнулась в темноте и погибла; тела так и не нашли. Я потрясен все более частыми сообщениями о гибели альпинистов в Гималаях. Основные причины трагедий — в плохой организации: отсутствует взаимодействие между участниками и базовыми лагерями. Но немалую роль играет и эгоизм нынешних восходителей. Каждый занят самим собой и почти не помогает другим, желая сэкономить силы.

Магическое притяжение Эвереста сродни самым загадочным тайнам природы, оно неподвластно никакой логике. Здесь всё почти за гранью человеческих возможностей — восходителей подстерегают кислородная недостаточность, повышенная ультрафиолетовая радиация, холод, обезвоживание организма, загустение крови, снежная слепота. Говорят, риск смерти возбуждает: он напоминает о том, как дорога жизнь. По мнению патриарха Эвереста сэра Эдмунда Хиллари, «тот факт, что вы сами или кто-либо из ваших товарищей может погибнуть, не только не останавливает вас, но, напротив, именно это и заставляет вас идти».

Из-за того, что опасность восхождения настолько очевидна, Эверест стал символом высшей точки достижений и личных амбиций человека. Многие идут на пик потому, что считают это лучшим способом самоутвердиться. Как говаривал Тенцинг Норгей, «Эверест делает людей великими». Но тщеславие — плохой советчик.

С 1985 года, когда 55-летний техасский миллионер Дик Брэсс оплатил услуги гидов и поднялся на вершину, покорение Эвереста превратилось в игру со смертью на деньги. Если раньше успех обеспечивали мастерство и сила, то сейчас в дело вмешался тугой кошелек. В начале восьмидесятых годов участников экспедиций, составлявших тесное братство рыцарей горы, можно было пересчитать по пальцам. А ныне заполнившие горы альпинисты-любители и клиенты туристических фирм стоят в очереди на маршруты, словно толпа фанатов за билетами на рок-концерт. «Это похоже на цирк, только у нас клоунов больше», — говорят старые альпинисты. Новичкам маршруты кажутся хорошо обжитыми, а перильные веревки провешивают уже на всех участках, опасных и легких, крутых и пологих, лишь бы втащить неподготовленных людей на вершину. Восхождение на Эверест резко подорожало: коммерция шагнула ввысь, и каждый метр по вертикали стоит почти десять долларов.

Тем временем список жертв высочайшей вершины пополняется. Запас сил и энергии у человека не бесконечен, и в «зоне смерти» возникают непредвиденные сложности с реальной оценкой положения, подводит расчет на использование дополнительного кислорода, – все это можно увидеть в весенней трагедии 1996 года. И все же популярность восхождений на Эверест растет. Благодаря современному снаряжению, мастерству гидов и выносливости носильщиков кажется, что он сделался для человека ближе и доступнее. Эверест будто становится ниже, чем сорок пять лет назад, во времена Хиллари. Но для амбициозных людей без достаточной подготовки он не стал менее опасным, скорее наоборот. И над этим стоит задуматься.

Весной этого года (1996) опытный высотник Сергей Арсентьев и его жена Фрэнсис, не дойдя до вершины, заблудились и потеряли друг друга. После пяти ночей на высоте свыше 8000 метров Фрэнсис не могла уже двигаться, лишилась сознания. Двое суток мимо умирающей женщины вверх и вниз проходили альпинисты, оставляли баллоны с кислородом, но эвакуировать и спасти Фрэнсис так никто и не смог. Пропал без вести и Сергей, отправившись в одиночку искать жену… Планка милосердия опускается все ниже.