Записки из Хакасии

Казыр

Десантирование из электрички по пояс в снег, переправа на катамаране через стремительную реку полную созревающей шуги.

Скитур по снегоходным следам. Чуткий и фотогеничный подвесной мост и наша База.

Просторное и теплое строение, рядом и еще десяток помельче спрятанных в заснеженном лесу. Серьезная домоправительница с весомой речью о том, что надо ходить в туалеты, расположенные тут и тут, а не в снег, электричество с 6 до 10 вечера, а кому надо интернет, то есть спутниковый, но дорого. 

Связи с внешним миром, по сути, нет, и это несказанно радует. Пусть он буйствует и сходит с ума где-то там, далеко. У нас пока свои заботы. 

Снег

Были опасения, что туалет на улице может стать испытанием для изнеженного городского организма.  Однако умный организм сам все осознал и бросил сибаритские привычки бегать по первому позыву. Я был почти как молодой. Единственное чем отличался, так это чуть более ранним пробуждением. На улице комфортные -5, ты в босоножках и шортах добегаешь до спасительной треугольной конструкции туалета утопающего в сугробах и делаешь свое дело. Так было целых два дня.

На третий день, я встал в утренней темноте, чтобы совершить ритуал, в шортах и ботинках на босу ногу ступил за порог… И утонул по колено в бодрящем свежайшем, только что из небесной доставки, снегу.

Горшочек начал варить, и варил без перерыва всю неделю.  Даже суперстойкие прямые и обтекаемые как ракеты саянские ели, изо всех сил старались оставаться прямыми принимая на себя тонны снега.

А всякие там лиственные забредшие в эти края намного позже: березы, тополя, рябины и прочие жимолости, загибались в перевернутые параболы, и в таком согбенном виде ждали своей судьбы. “Если хочешь выжить ориентируй свои ветви вниз”- говорили мамы-ели своим детям. “Но как я буду получать вкусные фотоны, если ветви вниз?” - спрашивали пытливые отпрыски. “Расти максимально только выше” - отвечали мамы. И вот обтекаемые, и устремленные в зенит то ли антенны, то ли ракеты, то ли творения Гауди, снежные ели застыли в вечном полете вверх. 

Рядом с нашей базой гора Казырская крепость, компактный лесистый хребет, выпускающий крутые кулуары к реке Казыр. Я примкнул к той части группы, которая в основном катала Крепость, остальные ходили сопредельные склоны: Звонилка, Кубинские Положняки, Валежка и так далее. Там тоже были богатые снегом кулуары, но с более очевидными стартами.

В Крепости в каждый из ее пяти кулуаров надо было входить точно, иначе рискуешь попасть на сбросы. Впрочем, с каждым снегопадом, требования к точке экзита становились все вольнее, даже 5-6 метровый сброс обзаводится мягкой подушкой. В случае не очень удачного выезда, ты просто летишь и плюхаешься по пояс в снег, и основное неудобство - выстегиваться и выкапываться. Зато дальше 300-400 метров отличного рельефа, с волнами, дропами, и тоннами не раскатного чистого счастья. 

Но только в том случае, если ты не лентяйничал в городе, и твои ноги — это безотказные поршни. Впервые в моей жизни, я уставал от целины и скорости. Может вина тому слишком тяжелая доска которой уже 20 лет)). Может гравитация на планете меняется? А может тот факт, что для того, чтобы 10-15 минут изображать почти свободное падение в ладонях гостеприимных и щедрых кулуаров и склонов, надо час-два тропить по колено в снегу 400-500 метров перепада?
В общем все как в анекдоте: «Я пью, пью, а мне все хуже и хуже». 

Релакс

Собственно эти хождения наверх среди идеально отстроенных елей, бесконечные снежные пейзажи и есть основной терапевтический эффект бэккантри.

В первый день, взял собой наушники пытался слушать аудиокнигу. Быстро их потерял, понял, что это рука судьбы, или если хотите, намеки Хозяйки тайги. Дальше ходил полностью включаясь в медитацию тропы. 

Мыслей было крайне мало. Это удивляло. Обычно в затяжную физическую работу суетное сознание подбрасывает какие уже давно прокрученные мысли-петли-заготовки, продуманные миллион раз, и ты вязнешь в них как доисторическая муха в янтаре. На этот раз ничего такого не было. Был снег, небо, ели, следы в глубоком снегу, и все.
Я исчез. 
Состояние полной отрешенности.

Изредка, конечно, проскальзывали вопросы “Почему так хорошо?”, “Почему так красиво”, “Почему, черт возьми, у меня не получается кик терн”, не дождавшись ответа они лопались как красивые мыльные пузыри, и опять, склон, ели, фигура тропящего (ребята жалели меня, и не особо напрягали), и снег.

Цаца 

В этот заезд нас было восемь: семь гномов и Белоснежка (Света ака Цаца).
Вечером Цаца достает огромный казан, и готовит еду. Все, кто попал ей на глаза становятся подручными. Никто не отлынивает.  Каждый день так рождается ключевое блюдо - плов, борщ, домлама, пельмени ручной лепки… повторов не было. Казана хватает на вечер и на половину следующего дня. 

Цаца идейный организатор такого рода выездов, на Казыре они уже десятый год. 
Осознанно или неосознанно Света косплеет атаманшу из Бременских Музыкантов, такое же каре, катальные штаны с леопардовым узором.

Костяк команды неразлучен с атаманшей. Это уже отдельная культура, с легендами, историями и тонной совместного опыта катания на различных фрирайд спотах. Возраст самый разный, от 30 до 60+.

Тусовка

Помнится давным-давно, когда я ездил в альплагеря, мы удивлялись как «у буржуев» все незатейливо устроено. Ходят куда хотят, не выпускаются на гору, не проводят разборы восхождений, и вообще какие-то они не коллективные. 
И вот здравствуй, 2025!

Темным зимним утром народ с налобными фонариками собирается на кухне. Никаких дежурных, просто кто-то ставит кипятить воду и вываливает туда кашу, кто-то шинкует сало и хлеб, собирает себе перекус. Но как правило нарезает впрок для всех. Все это молча, сосредоточенно. Никаких руководителей и инструкций. Сами включают биперы, проверяют рации. В первые дни стихийно разделились на группы, но каждый выходят по готовности, все равно гора всех соберет на очередном крутом подъеме или тропежке. 

Да что там, тропят здесь не так как нас учили - меняться каждые 5-10-15 минут, а просто по самочувствию и желанию. Иногда приходится даже просить “Пустите вперед”, ибо вторым, третьим, начинаешь подмерзать. Встать первым на тропу верный способ разогреться.
Во время катания, все тоже аскетично и немногословно. Эфир засоряет только Гриша лыжник, он любит катить и орать в рацию “Охуительно!”
Если в это время ты по пояс в снегу пробиваешь вверх тропу, то такой оптимизм кажется неуместным.  Но никто его не осуждает. Люди собрались здесь, чтобы кататься, и каждый волен это делать как ему по душе.
Цацина раскладка по питанию идеальна. У нас всего навалом: мешок сыров, мешок сала и колбас, ящики с печеньем, вареньем и шоколадом. По 100 грамм в день крепких травяных биттеров на пьющего брата.  В общем вопрос питания здесь снят. 

Молчание и сосредоточенность исчезает вечером, когда все группы возвращаются, развешивают катальное в протопленном доме, помогают готовить ужин, садятся за длинный стол и обсуждают кто как и где был, животрепещущие вопросы современности и конечно же снаряжение. Боже мой, да тут каждый может быть звездой СКИРУ, настолько глубоки знания. Обсуждают крепления, ботинки, доски лыжи, рации, куртки.
И не просто трындят, а у каждого есть реальный опыт использования, опыт проб и ошибок. Это очень круто.  

Правильная тропа 

В первый день меня выпустили вперед, я включил максимальные обороты… и облажался.  “Мы же тропу делаем для всех, – сказал Энлиль укоризненно, – твоя тропа слишком крутая, когда уплотнят она станет скользкой и площадки под кик-терны надо делать нормальные”.  Стыдно признаться, я не умел делать хорошие кик-терны. В общем парни предпочли сами прокладывать тропу моим неуклюжим следам. 
Но поскольку горшочек варил снег не переставая, на следующий день тропу занесло почти в ноль, и мне дали очередной шанс. В итоге в этой поездке я освоил и кик-терны, и выбор правильного наклона тропы. Конечно, не идеально, но на третий взрослый разряд по троплению, наверное, потяну ;))

Память предков

Сизый горизонт над далекими горами, это катят сюда настоящие зимние морозы. Льды наступают на полыньи Казыра, в этих темных быстрых зеркалах отражается небо вперемешку с деревьями. Все плотнее движение шуги в Томи, скоро вся эта масса остановит свой непрерывный бег.

Ракетоподобные елки еще на пару метров зароются в снег. Пейзаж станет натюрмортом. Застынет зимней открыткой.  Только смены дня и ночи, да снегопады-метели будут напоминать о том, что это не хайрез полиграфия, а реальность.

Топчу тропу, высматривая следы засыпанной прошлой. Сегодня снег падает большими хлопьями, они задумчиво вальсируют, как бы размышляя - а может вернуться наверх, домой в облако?

Почему людям нравятся зимние пейзажи? Может быть, это отголоски неолитических привычек эпохи великого оледенения? Тогда обилие питательных мамонтов и другой мегафауны, а также естественный холодильник дали шустрым хомо очередное преимущество в битве за планету.
А может быть просто зимний лес для мозга внутреннего охотника приятен тем, что легко читается? Все максимально предсказуемо? А может быть просто лаконичность зимнего леса успокаивает – только белое и не белое?

Что-то древнее просыпается в подсознании. Топчу тропу, вдох-выдох, желательно носом. Так ходили многие поколения моих дальневосточных предков охотников удыгов.

Только они ходили для выживания, а я хожу для развлечения.

Тем не менее моему внутреннему коллективному бессознательному это нравится.   Предки понимающе кивают и улыбаются. Незамысловатый генеалогический куст покачивается в ритме восхождения.

Дичь или не дичь, скатка или не скатка, неважно. Главное — это привычная тысячелетняя история: человек идет по снегу, в сумочке у него кусочек сала и еще какие-то съедобные крошки, и его ждет приключение. Не даровое, и тем самым еще более ценное.

Форс мажор

Энлиль и Тарас куда-то пропали. Уже темно, а их нет. Накануне температура поднялась до нуля, ночью навалило очередные полметра уже мокрого снега. Утром мы сделали первую скатку.  Для меня неудачную. Умудрился в этом белом космосе найти камень. Шмякнулся боком, пошёл отлеживаться на базу. Ребята пошли тропить на Чабыльскую крепость.
И вот уже темно, а парней нет. На вызовы по рации не отвечают. 

В такие моменты вдруг понимаешь, что тот мягкий поток реальности, который тебя переносил в очередной кадр жизни, в любой момент может превратиться в сокрушительный удар, переходящий в финальные титры. Он как морская волна, которая вдруг вздыбливается и превращается в жестокий прибой, сокрушающий все на своем пути.
Собираемся и уходим в ночь. Примерно понятно, где их искать.
Черти что лезет в голову. При таком теплом и тяжелом снеге совсем немного нужно, чтобы сдавить и зацементировать человека до смерти.  Встречаю парней в километре вверх по реке от лагеря. Как ни в чем не бывало шаркают скитуром на базу.  Выясняется, что они отвечали на наши запросы по рации, но мы их не слышали. Гора с плеч.

Вообще в этой поездке особо ярко ощущаю простую истину, как хорошо быть живым.
Как хорошо жить, дышать, топтать, потеть, катать! Да просто смотреть на эти ели Гауди, на причудливые формы сугробов, наметенных над кучами бурелома и на пеньках-останцах.

 Спасибо Цаце и всей команде за чудесные дни!

* Фоты выдирал из всяких гоупрошек и инст… Так что за разнобой в цветокоре и качество извиняйте.

** Нет фоток катания, потому что катались, а видео от первого лица не фотогенично)

**Остальная команда сейчас перебралась в Чабыл. Когда вернутся, может и соберут катательные фоты.
Я просто хотел передать вкус жизни. В целом.