В эфире радиостанции "Эхо Москвы" - Виталий Мутко, министр спорта Российской Федерации.
Эфир ведут Александр Плющев и Татьяна Фельгенгауэр.
А.ПЛЮЩЕВ: «Обложка-1», программа, которую сегодня для вас ведут Александр Плющев и Татьяна Фельгенгауэр, и в гостях у нас министр спорта РФ Виталий Мутко. Давно не было Виталия Мутко у нас в эфире по вещам, которые волнуют не только спортивных болельщиков, но и простых зрителей. Олимпиада на носу, осталось уже меньше двух месяцев, и думаю, что только Новый год может заслонить предстоящую Олимпиаду.
Наши слушатели больше всего интересуются насчет ответственности и спрашивают – в случае провала наших спортсменов уйдете вы в отставку, или нет.
В.МУТКО: Какие они…
А.ПЛЮЩЕВ: Кровожадные.
В.МУТКО: Да. Во-первых, ответственности я не боялся и не боюсь. В 2008 г. было создано министерство, еще у нас было Федеральное агентство, в реальные права министерство вступило в 2010 г. - мы получили первый бюджет, было ликвидировано Агентство, и я приехал на олимпийские игры в Ванкувер. Три месяца, по сути, работая. И тогда я сказал, что не боюсь ответственности.
Просто вопрос заключается, что мы понимаем под провалом и что с кого нужно спрашивать. В конечном итоге, если мы будем персонализировать такую ответственность, надо понимать, кто и за что и смотреть причины сегодняшнего состояния, допустим, зимнего спорта, и что мы сделали. Если я буду видеть, что провал по причине моей неудовлетворительной работы, естественно, я уйду. Я и сейчас готов, и всегда, я на государственной службе, меня пригласил президент, если нужно, если мне такая оценка будет дана и во мне это будет, конечно, я совершенно спокойно это сделаю.
А.ПЛЮЩЕВ: Что бы вы оценили как провал или успех на Олимпиаде?
В.МУТКО: На самом деле провалом, конечно, является то, что если мы в условиях подготовки не решили какие-то вопросы, - допустим, за что я сегодня отвечаю? – за формирование сегодня национальных команд, расстановку кадров, тренеров, критерии отбора в сборную, создание условий национальным командам, материально-технической базы, календарь, медико-биологическое сопровождение, научное, экипировка, оборудования – вот это мои вопросы.
Если вы сегодня пригласите в студию всю национальную команду, все 14 наших сборных, и будете спрашивать, то увидите, что за последние годы и я как министр, и правительство, и президент страны, сделали для спорта высших достижений достаточно много.
Просто Сочи с низкой отметки после Ванкувера стартовали. И причин здесь – я их называл, после Ванкувера – не персонально они во мне были, я за три месяца не смог разрушить часовню, в принципе, демографическую яму я загнал. 20- лет не финансировал спорт – я, дальше тренеры уехали, десятки и сотни за границу – тоже я. В 1998-1999 г. в программу зимних олимпийских игр введены десятки новых дисциплин и видов спорта - шортрек, керлинг, фристайл, - даже не выговоришь, а надо здесь участвовать. Прыжки с трамплина женские – мы мужские-то не прыгали, чемпионат России проводился за границей.
Можно продолжать, и это тоже причина – мы не имели баз, у нас практически была разрушена спортивная медицина. Потому что в Тарту был такой институт, который до 1991 г. выпускал спортивного врача. Он там и остался. Это, в принципе, то, что и привело к тому, и за последние 30 лет мы ни одного спортивного объекта в зимних видах спорта не построили.
Но за эти 4 года мы многие эти вещи отладили. Мы вернули и дали возможность, построили трамплинные центры в Чайковском, - лучшие трамплины. 5 января мы впервые в истории 1-й этап Кубка мира проводим у себя. Поэтому Ирочка Абакумова, которая выиграла сейчас Универсиада, - где ей прыгать было? Вот она сейчас прыгает.
Дальше мы бобслейную трассу в Парамоново сделали, построили в Новогорске мощнейший центр зимних видов спорта, дали возможность керлингу, фигурному катанию, трансформер-хоккейную коробку. Мы приняли решение по женскому хоккею, выделили 100 млн рублей и дали субсидию из федерального бюджета 10 клубам.
Я бы мог перечислять. И конечно, отсюда вы видите некое поступательное движение. В конечном итоге, мы сделали глубокий анализ состояние сборных команд страны, расширили, в три раза увеличили состав сборной – допустим, нам нужно в конькобежном спорте 7 спортсменам, мы дали возможность 14, в течение круглогодичного цикла тренироваться. Мы подобрали специалистов. Сегодня из 14 видов спорта 8 иностранных специалистов.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А своих пока не вырастили?
В.МУТКО: В керлинге мы не вырастили. Их за 4 года не вырастишь.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Откуда приглашаете?
В.МУТКО: Лучших специалистов. Конечно, в технических видах спорта, таких, как фристайл, бобслей, сани – конечно, мы пригласили немецких специалистов. Если речь идет о керлинге, мы пригласили человека, который работал с национальными командами Канады, Швейцарии. Мы пригласили в шортрек специалиста, который работал в ряде национальных команд и сделал их призерами. Пригласили лучших специалистов.
За сет Олимпийского комитета, за счет пожертвований «Газпрома», заплатили им хорошие деньги. И конечно, мы видим, что у нас сегодня идет поступательное движение, и уже по итогам прошлого сезона – если в Ванкувере мы имели 3 золотых медали, мы имеем 7.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: А это история только под Олимпиаду?
В.МУТКО: Нет, долгоиграющая.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Если говорить про результаты – вы как сборные настраиваете? У нас накануне начинают визжать – вот, медальный зачет.
В.МУТКО: А кто визжит? Фамилии назовите.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Я вам потом перечислю некоторых ведущих федеральных каналов. На что вы спортсменов настраиваете? «Нам важно участие, а не победа», или «Без золотой медали чтобы я тебя не видел».
В.МУТКО: Мы совсем недавно отмечали 90 лет органам исполнительной власти в области физкультуры, 95 лет назад были созданы первые органы управления Министерства спорта, еще Совет народных комиссаров создавал. И за 90 лет были разные перепады - ликвидировали, создавали, погружали в здравоохранение, два раза вообще отказывались и проваливали спортивные события.
Я изучал, готовился, прочитал заключение Коллегии, докладную записку моего коллеги, министра спорта во времена, когда мы в первый раз поехали на Олимпийские игры. И я видел, что он докладную пиал: «Прошу разрешить команде принять участие в Олимпийских играх». И ниже: «Гарантирую первое место». Я себе представляю - это был 1952 г. - что бы было, если бы он не выполнил это обязательство.
Скажу честно, что у меня, как министра, у руководителей федераций, у нас есть, конечно, некий прогноз-анализ, и мы видим свои задачи. Но сказать, чтобы мы сегодня сказали: вот такой медальный план, мы столько-то медалей завоюем – конечно, этого делать нельзя, и мы это делать не будем. Это же не надои молока. В спорте может быть все. На последнем рубеже, на стрельбище в биатлоне, может подуть ветер.
На самом деле, конечно, перед командой мы ставим серьезные задачи реализовать свой потенциал. Мы знаем потенциал каждого спортсмена. И у нас есть такая возможность – у нас есть экспертный совет, мы мониторим состояние, у нас есть свой аналитический центр, и каждая тренировка по определенной системе мониторит состояние здоровья спортсмена.
Мы можем проанализировать за последние три сезона уровень спортсмена. Если Оля Зайцева все время в районе пятерки и входит в пятерку в биатлоне, то мы понимаем, что это потенциально человек, который может бороться за самые высокие места. И исходя из этого, из анализа выступлений в трех сезонах, мы можем прогнозировать и ставить себе некие задачи. Ноэто наша, внутренняя задача со спортсменами специалистами.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Я читала много аналитических статей и предположений – из-за того, что наше время сильно отличается от европейского, разница больше стала на час, - были разговоры и вопросы по поводу трансляций? Были проблемы со временем?
В.МУТКО: В какую сторону вы хотите, чтобы я ответил? Европы или Азии? Конечно, сегодня с переходом времени, на мой взгляд, есть такая причина. Потому что календарь уже практически сверстан, и расписание игр уже есть, Конечно, во многом расписание игр диктуется телевидением, безусловно, и не только российским. Потому что МОК имеет соглашение и со спонсорами, с телекомпаниями. Мы сегодня смотрим, в двух медиа-центрах по 13 тысяч аккредитовано журналистов из более чем 100 стран мира.
И расписание у нас уже имеется, мы знаем, где и сколько будет идти трансляция. Поэтому все эти разговоры были внутри МОК и нашего Оргкомитета, но они уже давно закончились.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Никто не говорил – верните нормальное время?
В.МУТКО: Наоборот, это им лучше. Потому что если мы соревнования у себя только начинаем, то там прайм-тайм.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: После Олимпиады нам могут вернуть нормальное время?
В.МУТКО: Ну, это не мои полномочия, думаю, есть руководители правительства, государства, есть правительство, которое будет обсуждать этот вопрос. Думаю, этот вопрос возможно рассматривать.
А.ПЛЮЩЕВ: Вы сказали о подготовке, о том, что было сделано после Ванкувера. Один из видов спорта, за которым пристально следят болельщики – биатлон. Мне напомнили, что 50 лет первой золотой медали по биатлону будет. Как сейчас обстоят дела в этом виде спорта? Как с тренировочной базой?
В.МУТКО: Это, может быть, единственный вид спорта, где проблем не было, и федерация пришла не на выжженное поле. Биатлон - когда Александр Тихонов работал президентом федерации, он очень много сделал. Сам выдающийся спортсмен, человек, который мотался по стране. Вы знаете, до 2008 г были созданы и Ханты-Мансийск, Тюмень, Ижевск, Уфа. У нас мощнейшие биатлонные центры, мы сейчас только продолжаем работу – Чайковск у нас появился, Красноярск ввели, поэтому, конечно, у нас биатлон развивается в 25-27 регионах страны – это мощная система, серьезная конкуренция. Сейчас Универсиада закончилась, мы взяли все, что там можно было взять. Это молодые ребята, которые сейчас стучатся в национальную команду. Там огромный потенциал есть.
Другое дело - в чем у нас проблема – мы не умеем доводить до большого спорта.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Когда видите молодого талантливого спортсмена, вы его не ведете в большой спорт?
В.МУТКО: Сегодня президент страны принимал победителей Универсиады, там молодые ребята, от 17 до 27. Но если молодой спортсмен попадает в команду, ему предъявляют такие же требования, как и всем. Порой некоторые не выдерживают, и возвращаются. То есть, нам нужно бережнее относиться к спортсменам. У норвежцев, финнов нет такого большого выбора, и они очень бережно относятся.
Посмотрите успех Саши Легкова в лыжах – мы ему дали право три года назад сделать свою индивидуальную команду. Он привлек Илью Черноусова, у них свой тренер, они работают в Швейцарии, мы видим, как он выиграл. И очень рассчитываем его на Олимпиаде увидеть. Или в плавании - ребята уезжают в США и работают индивидуально.
Мы же берем в команду. Приехал – и в команду, а в команде 5-7 человек. И здесь, мне кажется, очень ответственность размыта, где-то здесь мы теряем.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Нет индивидуального подхода?
В.МУТКО: Понимаете, вы никуда не уйдете от личного тренера. Пихлер набрал команду девочек, параллельно мы создали другую команду, видим, вторая команда поперспективнее пошли спортсмены. На самом деле думаю, что в биатлоне как раз мы на пути к возврату своих возможностей. Но мы несколько потеряли. Потому что была разрушена система отбора. Для того чтобы попасть в команду, ты должен был набирать очки на кубках мира, а чтобы туда попасть, надо иметь очки - замкнутый круг.
Сейчас мы это все поменяли, создали три команды, конкурентную среду и видим, что сейчас выкристаллизовывается состав команды, как минимум там Шипулин, Устюгов, Малышко, Гараничева, и еще целую группу. И у девочек видим – Оля Зайцева, Велухина, Глазырина и Старых. То есть, у нас уже некий костяк. И еще группа молодых девчонок, которые получат возможности.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Если говорить в целом, часто спортсмены уезжают из страны, потому что нет индивидуального подхода?
В.МУТКО: Есть такое. Сейчас у нас группа спортсменов уехала. Но здесь несколько причин. Первая – большая конкуренция у нас. Допустим, в борьбе большая конкуренция в национальную команду. В том же Дагестане есть прекрасная школа, там есть ребята, которые претендуют на одно место в сборную. Здесь нужно, чтобы были объективные результаты.
Мы очень переживали за чемпионат России по фигурному катанию, но на второй день мы видим, какая там мощная конкуренция. Видим, какую объективную ситуацию мы создали и сколько ребят. Сейчас выигрывают 15-летние девочки и получают шансы, не исключаю, что и поедут на олимпийские игры.
Может быть, в определенных видах спорта надо больше объективности делать. Второй момент – конкурентная среда, надо давать всем шанс. И четвертое – у нас много спортсменов, но надо подходить очень индивидуально.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Довольно долго казалось, что у нас катается только Плющенко, а в теннис играет только Шарапова.
В.МУТКО: После Ванкувера мы действительно не уделяли этому внимания. Я стал министром 12 мая 2008 г., начал встречаться со спортсменами, что я слышал? - зарплата никакая, поэтому вынужден подрабатывать, ездить по этапам кубка мира, никакого тренировочного процесса. За свой счет много - экипировки, оборудования нет, тренировочных баз нет, - это все было.
Конечно, это много определяло. Сейчас, когда мы встречаемся, мы этих вопросов уже не слышим. Мы поменяли систему оплаты труда, теперь спортсмены практически всех сборных страны, федеральных - на контракте. Мы изменили отношение по обеспечению национальных команд, мы обеспечиваем всем необходимым.
Третье – мы начали создавать собственные центры. Раньше, лет 10-15 назад рвались за границу, а сейчас кому интересно сто дней за границей? И прямо скажу – мы никаких технологий за границей не можем применить – по доводке спортсменов, - вы за границу ничего не можете привезти – вам дают не самое лучшее время, за вами все время смотрят на таможне, внутри страны. А здесь тренировочная база – это как лаборатория по доводке спортсмена.
Приезжайте к нам на озеро Круглое – мы три года назад ввели центр, лабораторию Он прыгнул – у него уже все снято, на экране его каждую ошибочку расскажут, с ним теперь научная группа круглогодично работает – все тебе расскажут, сделают.
И так мы начали работать практически по каждому виду спорта. И видим, что пошел результат. У нас нет результатов только горные лыжи, прыжки с трамплина и лыжное двоеборье. В остальных дисциплинах везде имеем медаль. Мы обошли наших коллег из Америки по общему количеству медалей - только по олимпийским дисциплинам. Выиграли Универсиаду в Казани.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Там было немного странно - студенты, молодые ребята, а еще там олимпийские чемпионы и чемпионы мира - кажется, это не очень честно.
В.МУТКО: Я посмотрел бы, что бы вы мне сказали, если бы мы ее проиграли у себя дома. Во-вторых, это дело каждой страны, кого выставлять – регламенты мы не нарушили, 28 лет, все студенты. И, в-третьих, это не соответствует действительности – у нас было 7 олимпийских чемпиона, 4 из них проиграли. Мы там выставляли состав, советовались с каждым спортсменом.
И те, кто там выступали, потом поехали и неплохо выступили на других чемпионатах мира.
Знаете, с виду все простенько – когда сидишь на трибуне или за компьютером, и из дома не выходишь. Сейчас в Италии - почему польская команда на таком высоком месте? – у них 10 медалей, - они основной состав привезли.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: В Красноярске в 2019 г. будет Универсиада. Там по какому принципу будет формироваться команда?
В.МУТКО: Красноярск это замечательный край, и президент поддержал, потому что это, конечно, центр России, и наша политика в будущем будет направлена на то, чтобы развивать не только в Москве, Петербурге, а конечно, переводить и соревнований побольше в регионы страны. У нас Челябинск проведет чемпионат мира по тэквандо, мы будем стараться в регионы все больше направлять наши усилия, чтобы в каждом уголке страны были условия жизни такие же, как в крупных городах, столько же было спортивных сооружений.
А.ПЛЮЩЕВ: То есть, спорт как локомотив развития экономики.
В.МУТКО: Если так можно сказать, это так. Потому что и Сочинский проект - там всего 13 спортивных сооружений построены и 4 горноклиматических курорта, 150 км трасс - это спортивное наследие. А остальная программа на 80% - инфраструктура.
То же самое сейчас готовится программа Красноярска, мы хотели бы этот город серьезно поддержать с точки зрения развития его спортивной инфраструктуры. Будет создан зимний круглогодичный центр, мы уже академию биатлона там построили. Там будет построен горнолыжный центр, трамплинный комплекс, две ледовых площадки – на 3, 5 тысяч для фигурного катания и одна для хоккея и керлинга. Рассматриваем вопрос хоккея с мячом, там нужно более серьезная ледовая арена.
Получит поддержку Сибирский федеральный университет в его развитии. Но основная программа будет связана с развитием города – реконструкция аэропорта.
А.ПЛЮЩЕВ: Тогда у нас много где надо проводить международные соревнования, чтобы сделать аэропорты.
В.МУТКО: Есть программа реконструкции аэровокзальных комплексов, многие переданы регионам, они должны привлекать спонсоров, партнеров, приватизировать их, приводить в порядок. Но это не только мы будем делать, мы инвесторов там привлечем. Наша задача будет взлетно-посадочная полоса, авионика, все, что связано с полетами, безопасностью. Будет достроен мост через Енисей, увеличено финансирование в дорожную сеть, реконструированы две больницы, закуплен транспорт для Скорой помощи.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Похоже, вы работаете за местные власти. Мы сейчас полстраны поднимем за счет крупных спортивных соревнований.
В.МУТКО: Вы в реальной жизни живете, знаете, что сегодня во многих муниципалитетах регионов обеспеченность бюджетная не на очень высоком уровне. Многие регионы дотационные.
Мы не собираемся все брать на себя, мы сделали минимальную программу, она связана только с обязательствами, которые взяла страна для проведения чемпионата мира – мы должны построить 12 стадионов, предоставить 113 тренировочных баз, 84 гостиницы для проживания команд, обеспечить пропускную способность аэровокзальных комплексов, медицинское обслуживание участников и гостей и транспортную логистику.
Эта программа сжата, и поддержка идет только из федерального центра на реализацию этих обязательств. А благоустройство, внутренние дорожные сети, это все должны делать мэры и губернаторы. И мы сейчас программой, правительственным решением, обязали, и они все до 1 ноября сдали нам свои собственные программы.
А.ПЛЮЩЕВ: В Сочи дорога делалась Краснодарским краем?
В.МУТКО: Да, это программа развития Краснодарского края, совместная с Сочи. Край на себя взял колоссальные расходы, связанные с созданием необходимой логистики, улично-дорожной сети, благоустройства города, создания зон эвакуации и уничтожения бытовых отходов. Но то, что край не может за свои деньги сделать – конечно, страна помогла создать новую генерацию, построить электростанцию. Привести газ туда – это очень сложно сделать, построить современный порт, сделать реконструкцию аэровокзала.
Без такой динамики поддержки такого проекта, конечно, было бы крайне сложно сделать.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Когда столько всего вложено и сделано, вам обидно, когда вы слышите об отказе глав государств или правительства приезжать на Олимпиаду?
В.МУТКО: Нет, не обидно. Во-первых, каждая причина отказа объясняется - мы же не для глав государств делаем игры, а для спортсменов. Это олимпийские игры, спортивный форум. Было бы обидно, если бы отказывалась команда участвовать.
А.ПЛЮЩЕВ: Но пока у вас нет ни одного отказа.
В.МУТКО: Нет, все подтверждены. И второе – если бы были какие-то претензии у международных спортивных организаций - МОКа, 14 федераций, - вот наши партнеры. Все-таки политики, руководители государств – у них жесточайшие календари, графики, и это взаимодействие уже на уровне стран.
А с точки зрения логистики, то это может быть даже и неплохо.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: С точки зрения обеспечения безопасности?
А.ПЛЮЩЕВ: Пусть хоть все не приедут – спокойнее будет.
В.МУТКО: Просто я говорю вам, как практик, я знаю, что это такое по Лондонской Олимпиаде, по Пекину. Конечно, когда приезжает охраняемое лицо, глава государства какой-то страны, безусловно, меры дополнительные безопасности принимаются, может быть, нарушается определенный ритм и логика транспортной системы.
Есть международные стандарты по обеспечению безопасности глав государств – не мы их придумали, не нам их ревизировать. Хотя в рамках программы МОК есть определенные требования по этим вещам.
Поэтому, в целом, мы на это не обращаем внимания. Ну и это не наша задача – есть дипломатические ведомства, политическое руководство страны.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: И пусть Лавров этим занимается. Вопрос про деньги – в целом деньги и спорт. Как вы видите взаимоотношения госкомпаний со спортом? Как это должно быть - на уровне госкомпания-клуб, как «Зенит»-«Газпром», или госкомпнаия-федерация, вид спорта? Как правильнее для результата общего?
В.МУТКО: В целом у нас таких уже стопроцентных госкомпаний немного. Вы называете многие компании, которые имеют контрольный пакет государства, но там есть акционеры, советы директоров. И в принципе, если говорить по крупному, то механизмов контроля за расходами госкомпаний предостаточно.
Советы директоров. Инвестиционные программы, которые утверждаются или правительствами или подразделениями правительства, наблюдательными советами. Все эти вопросы рассматриваются.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Это вопрос контроля. А мне интересно, как для спорта полезнее – тратить деньги на конкретный клуб, или на вид спорта?
В.МУТКО: Думаю, что тут вопрос есть, и думаю, что после олимпийских игр нам нужно на эту тему думать. Потому что, конечно, если речь идет о госкомпании, или компании с большой долей государства, то хотелось бы некоего участия государства в правильном распределении и подходе. Ну, вы работаете в госкомпании, любите пинг-понг.
А.ПЛЮЩЕВ: Бадминтон.
В.МУТКО: Да, а я пришел на ваше место и полюбил конный спорт или пятиборье. Здесь, конечно, есть некие приоритеты, и какие приоритеты можно было бы проставить – по медале-емкости, по количеству людей, вовлеченных в этот вид спорта, по охвату, по полезности, отдачи с точки зрения оздоровления людей. Может быть, можно было бы сегодня здесь некие рекомендации и точки расставить.
В этой области мы сейчас думаем. Допустим, тот же «Газпром» никто не говорит, что тратит 6 млрд рублей ежегодно на такую программу, как «Газпром-детям» и строит десятки спортивных сооружений по всей стране.
Эти программы реализуются компанией в регионах страны, где есть их присутствие, где работают их люди, трудящиеся – они создают инфраструктуру, и это нормально. «ЛукОйл» создает в местах своего присутствия – в Астрахани и в Волгограде он построил блестящий дворец. Это первый блок их работы.
Второй – конечно, многие из них имеют нагрузку. Финансируя спортивные клубы или федерацию. «ЛукОйл» - спонсор федерации лыжных гонок страны. «Газпром» поддерживает бобслей, целый десяток видов спорта. Но конечно, у них есть такие свои проекты, связанные с содержанием клубов. Это все время критикуется и вокруг этого разговор идет.
Конечно, здесь можно было бы посмотреть, потому что у нас есть виды спорта, которые, скажем, невыгодны экономически. Посмотрите, какая проблема у хоккея на траве, ручного мяча, или водное поло, особенно женский хоккей, - никто туда вкладывать особенно не хочет. И получается, что эти клубы ложатся на плечи губернаторов регионов страны. И вместо того, чтобы эти деньги инвестировать в массовый спорт, создание условий в школах, порой эти деньги идут сюда.
Думаю, что в вашем вопросе есть то, над чем можно подумать. И инициативы депутатов, сенаторов вокруг этого как раз. Не думаю, что они просто хотели бы закрыть инвестиции в спорт. Конечно, я против любых инвестиций, которые идут в спорт, потому что сегодня нет просто футбольного клуба, это целая пирамида: основной клуб, молодежный состав, детская школа, 500-1000 детей, - это уже некая пирамида. И конечно, сам клуб забирает больше денег. Но в целом есть вопрос и мы думаем. Ко мне приходят федерации, клубы, вот сейчас хоккейный «Спартак».
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Да, там проблемы.
А.ПЛЮЩЕВ: Одно дело, когда пирамида, но когда клуб покупает игроков по миллионам долларов – тут другой вопрос. Наши радиослушатели возмущаются, не знаю, справедливо, или нет – как вы считаете?
В.МУТКО: Здесь вопрос сложный. Бюджеты клуба – мы можем критиковать, но каждый клуб ставит себе серьезную задачу. Приходит серьезная компания, конечно, она хочет играть в Европе, выигрывать – это, безусловно. Просто, может быть, мы информированы слабо, вообще мало информированы.
У нас есть фонд поддержки олимпийцев, где все названные компании являются учредителем этого фонда. И он не только поддерживает сегодня олимпийцев, выплачивая и даря машины после олимпийских игр. У него есть прекрасная программа поддержки, выплаты грантов детским спортивным школам – 500 млн рублей ежегодно, 300 грантов, проводится конкурс – это на деньги этих же компаний. И детские школы всей страны участвуют и получают от 5 до 10 млн.
Много таких проектов. Недавно я был в «ЛукОйле», они отмечали 15 лет своему спортивному клубу. Все мы знаем московский «Спартак», и больше ничего не видим. Но я там послушал – они содержат и водное поло, команду в Волгограде, в Астрахани гандбол. У них лыжная федерация, детская футбольная лига, где тысяча команд играет, спонсируют «Кожаный мяч», проводят спартакиады трудящихся.
А.ПЛЮЩЕВ: То есть, несколько миллионов на спортсменов можно и простить?
В.МУТКО: Конечно, это сегодня вложения в самый большой бренд, который есть. И сейчас они инвестируют строительство стадиона, в августе мы введем первый стадион на 45 тысяч мест, Спартаковскую арену.
Вот в чем мы сегодня можем упрекнуть президента этой компании? Это же частная компания, он мог этого и не делать – некоторые этого не делают. Скинули в свое время с себя социалку, и до свидания.
А.ПЛЮЩЕВ: Но когда у компании госпакет, там другие вопросы – почему мы должны покупать на них многомиллионных игроков? Вы говорите, что приводите инвесторов, но как правило, инвестор это что-то типа ВТБ.
В.МУТКО: Куда?
А.ПЛЮЩЕВ: Когда вы говорили про Сочи. А это тоже наши деньги.
В.МУТКО: Нет, есть другие инвесторы. «Интеррос» там построил большой комплекс Роза Хутор, это красивейший курорт. Конечно, он сегодня взял кредит в банке.
А.ПЛЮЩЕВ: В том же ВТБ.
В.МУТКО: Да. Но он его должен вернуть.
А.ПЛЮЩЕВ: Говорит – нет.
В.МУТКО: Тогда он вернет этот объект, вернет государству. Государство в любом случае будет его эксплуатировать или выставит на торги. Конечно, это сфера экономическая, но по-другому сложно было – допустим, аэропорт, который построен, он построен компанией Дерипаски. За свои деньги он реконструировал. Или он сейчас строит Олимпийскую деревню, гостиницы, где будут жить МОК, спонсоры.
Или компания «Омега» Краснодарского края, которая построила нам медиа-центр, в котором будет торговый центр потом.
А.ПЛЮЩЕВ: Причем, фантастически гигантский центр.
В.МУТКО: Голландец построил там современнейший «Диснейленд», по сути - парк развлечений.
А.ПЛЮЩЕВ: Небольшой.
В.МУТКО: Но там аттракционы приличные.
А.ПЛЮЩЕВ: Два. Но большие, правда.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вы сказали, что есть проблема с информированностью. Вы недавно вручили агентству "Р-Спорт" награду как лучшему спортивному СМИ. Не очень понятно, что будет с ним после Олимпиады, - вы будете следить за агентством, защищать их или помогать?
В.МУТКО: Не думаю, что есть необходимость их защищать – там просто меняется структура, реформируется большое агентство, но спортивная структура сохраняется, пока я не вижу там больших проблем. Мы встречались с руководителями, говорили – пока я там никаких тревог не вижу. Мы до 2020 г. абсолютно заняты в спорте.
Когда я говорю об информированности – конечно, никого не интересует, что мы до конца года введем 21 спортивное сооружение – я вот сегодня получают сообщения из Татарстана, - построили они 38-й ледовый дворец у себя. Или вчера в Алании - Северной Осетии, водном из населенных пунктов открыт спортивный зал. Практически сейчас нет ни одного региона, где бы мы ни строили. Я получаю десятки писем к программе, в Карелии нас сейчас критикуют, говорят, давайте больше строить, мы хотим им уделить внимание.
Вчера я встречался с губернатором Ставропольского края, они замерли на какой-то отметке, там вообще спорт не развивается – мы туда - минуя администрацию. Сейчас новые там губернаторы, мы рассчитываем всколыхнуть там ситуацию.
Конечно, об этом никто не хочет на федеральном уровне рассказывать, потому что это не интересно. Интересен провал или завал.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Почему, когда выигрываем у голландцев тоже интересно.
В.МУТКО: Понятно, про победу и писать не надо, она героев своих найдет. Поражение сирота. Но на самом деле за несколько лет мы очень неплохо продвинулись – посмотрите итоги года, мы подводим – мы практически на 2 млн граждан, которые вовлечены в спорт, увеличилось, – на 24%, 34 млн граждан теперь занимаются на регулярной основе.
Наша спортивная база – мы с 2008 по сегодня 30 тысяч спортивных сооружений ввели.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вот мы с Сашей регулярно занимаемся спортом, мы в этих миллионах.
В.МУТКО: А может быть вас и не считают, потому что мы считаем организованные формы.
А.ПЛЮЩЕВ: Вот что людям интересно. Михаил: «Что будет со спортивными объектами Сочинской олимпиады после ее проведения?»
В.МУТКО: Объясняю – всего 13 спортивных сооружений построены в Сочи в Имеретинской долине. По каждому мы приняли решение. Сейчас был кубок первого канала - хоккейный большой дворец – он передается Краснодарскому краю, там создана детско-юношеская спортивная школа по хоккею, они уже там тренируются. Там сейчас будет создана команда «Дельфин», как мне рассказывал Ткачев, она будет играть на этой арене.
Второе – где сегодня проходит фигурное катание - дворец спорта «Айсберг» - мы его трансформируем, перестроим в велотрек. Мы создаем мощный центр велосипедного спорта.
Дальше - Малая ледовая арена, на 7 тысяч и два тренировочных – на азе них, уже вышло постановление правительства, по указанию президента мы создаем спортивный «Орленок» свой, «Артек», - спортивно-оздоровительный центр, 250 детей, мы или построим или выкупим в Олимпийской деревне помещения и с 1 июня мы набираем первых 250 детей туда, это будет круглогодичный центр.
Конькобежный «Овал» переходит к Краснодарскому краю, там будет сделан выставочный комплекс. «Куб», где керлинг конечно, хотелось бы его не закрывать, думаю, мы его сохраним, там будет центр керлинга. Практически по каждому объекту такое - трамплины сохраняются. Там будет тренировочная база и санно-бобслейная трасса появляется – в 17-м году там чемпионат мира, может, будет проводить.
«Фишт», стадион, будет трансформирован, там пройдет Кубок федерации 17-го года, и в 18-м – чемпионат мира. По каждому объекту принята программа наследия.
А.ПЛЮЩЕВ: Каждый третий слушатель спрашивает, как у вас с английским?
В.МУТКО: Я обещал к 18-му. Потихонечку занимаюсь, но более интенсивно займусь после олимпиады. Но разговорный – я общаюсь. Я несколько минут попытался уже поговорить на их языке – это было некое уважение к этим людям.
Т.ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Вы вообще не хотите вернуться в футбол?
В.МУТКО: Ну, я из футбола и не уходил, ни мысленно, ни морально. Конечно, мне важно быть рядом, я люблю этот вид. Просто я считаю, что футбол не совсем игра и не совсем спорт, это такое состояние. Что бы я хотел, - чтобы наш проект был абсолютно понятен и поддержан людьми. Хочу, чтобы он был открыт, не хочу, чтобы вокруг него были скандалы. Поэтому я готов и через вас и через любые другие СМИ рассказывать, какие мы будем строить стадионы, сколько они будут стоить, кто их будет строить, какие тренировочные базы. Хочу, чтобы этот проект был наш.
А.ПЛЮЩЕВ: Приходите к нам и рассказывайте. Спасибо вам большое.
